Иран заявил МАГАТЭ, что получал важную помощь от Пакистана для своей ядерной программы, сообщили вчера источники, близкие к переговорам.

Как стало известно The Times, Иран рассказал ядерным инспекторам ООН о множестве источников помощи из-за рубежа лишь в последние две недели.

Спустя год, в течение которого в мире росла тревога по поводу того, что за заинтересованностью Ирана в атомной энергии могут скрываться попытки разработать ядерное оружие, режим признал, что на протяжении 18 лет шел на все, стремясь скрыть свои исследования.

Теперь Иран назвал Пакистан и несколько других государств странами, откуда поступали компоненты и технологии для создания центрифуг по обогащению урана - самой неоднозначной части исследовательской программы.

МАГАТЭ пытается выяснить, когда именно предоставлялась помощь, действовали ли ученые-атомщики от своего имени или при поддержке правительств.

Генеральный директор МАГАТЭ Мухаммед аль-Барадеи в 23-страничном докладе, разосланном в понедельник совету директоров и посвященном уловкам Ирана, несколько раз упоминает иностранную помощь. Но он не называет конкретные страны и имена, а вчера заявил, что не назовет их, пока агентство не закончит расследования.

Малиха Лоди, верховный комиссар Пакистана в Лондоне, вчера заявила: "В докладе не названа ни одна страна. Что касается Пакистана, то это ответственная ядерная держава, которая неуклонно соблюдает все обязательства по нераспространению".

Как заявил во вчерашнем интервью The Times аль-Барадеи, тот факт, что Ирану почти два десятилетия удавалось скрывать наличие ядерной программы, "открыло глаза" МАГАТЭ. Санкции замедлили усилия Ирана, но они в конце концов провалились, сказал он.

Иран, подписавший Договор о ядерном нераспространении 1970 года, имеет право вести исследования в области ядерной энергии в мирных целях под наблюдением МАГАТЭ.

Но, хотя наблюдение не прекращалось много лет, только летом 2002 года агентство заподозрило, что иранская программа намного амбициознее и сложнее и ведется дольше, чем утверждает Иран.

Аль-Барадеи заявил, что сокрытие программы на протяжении многих лет "само по себе представляет серьезную проблему".

По его словам, сегодня Иран имеет все необходимые знания для обогащения урана и мало нуждается в иностранной помощи. Но заводы по обогащению еще не построены, и, чтобы закончить их, стране потребуется, "может быть, несколько лет". Наиболее спорный объект в Натанзе представляет собой "пустой каркас", сказал он.

Хотя Договор о нераспространении разрешает обогащение урана в рамках гражданских ядерных программ, оно вызывает в мире самую большую озабоченность, поскольку вплотную подводит страну к возможности производства ядерного оружия.

"Договор проводит очень тонкую грань безопасности, - отметил аль-Барадеи. - Когда вы можете обогащать уран, вы вплотную приблизились к возможности создавать оружие". В его докладе подробно описываются ухищрения и прямая ложь в предыдущих иранских отчетах о ядерной программе, представленных в МАГАТЭ. "Но в последние пять недель Тегеран продемонстрировал радикальную перемену настроений", - утверждает он.

Теперь Иран признает проведение секретных экспериментов по испытанию центрифуг с урановым газом в нарушение правил МАГАТЭ. Это противоречит летнему отчету, в котором говорилось, что газ "исчез", возможно, испарился через трещины в клапанах. На протяжении 12 лет использовались также лазеры.

В октябре Иран заявил МАГАТЭ, что уничтожил центрифуги в тегеранской Kalaye Electric Company, поэтому инспектора не могут их увидеть. Теперь он признал, что они перевезены в другое место, и 30 октября власти допустили к ним инспекторов.

В докладе аль-Барадеи говорится, что в последние три месяца Иран признался в восьми серьезных нарушениях правил. В заключении сказано: "Ясно, что на протяжении значительного периода Иран во многих случаях нарушал взятые на себя обязательства".

Однако генеральный директор, говоря о стратегии Ирана, которая едва не вынудила агентство обратиться в Совет Безопасности ООН, старательно избегает слов "не выполнял". Он подчеркивает, что признания и обещания являются "позитивными признаками", что аналитикам МАГАТЭ нужно время для их оценки, и он представит правлению новый доклад в марте.

"Нельзя терпимо относиться к нарушениям, будь они большими или малыми, - заявил он The Times, - но мы должны сосредоточиться на новой главе и на сложности задачи, стоящей перед МАГАТЭ". Этот умеренный тон, по-видимому, уменьшит значимость совещания совета директоров МАГАТЭ, назначенного на 20 ноября.

Его намеренная беспристрастность, вероятно, разочарует США, которые надеялись, что в следующий четверг совещание займет жесткую позицию по Ирану.

Вчера появились признаки напряженности между Вашингтоном и Джеком Стро по поводу адекватного ответа на выводы аль-Барадеи. Министр иностранных дел выступает за диалог с Тегераном, а не за дискуссию в ООН. Для аль-Барадеи спор с Ираном стал примером более масштабных проблем, касающихся сути Договора о нераспространении.

"Я хотел бы видеть дополнение к договору", в котором страны согласились бы объединить наиболее важные технологии, такие, как обогащение, а не делать все самостоятельно, заявил он.

Это относилось бы к пяти ядерным державам, являющимся постоянными членами Совета Безопасности: Британии, США, Франции, России и Китаю, которые "не могут и дальше оказывать давление на весь мир", не соглашаясь ни на какие уступки. В нынешнем виде договор "невыполним", считает аль-Барадеи.